Казачья вольница (ч. I)
(поэма с продолжением)
Посвящается братам
Геннадию Кошманову и Владимиру Дорохову,
сестре Валентине Дороховой,
племяннице Аннушке Дороховой -
людям, преданным Донскому краю…
Часть I
МЫ – ЛЮДИ НЕ ПРИШЛЫЕ…
А
прочертит память разинским ядром...
Сквозь мглу рассвета ясно вижу:
намётом вестник на хрипящем скакуне
летит в степи духмяных трав.
Копыта подымают пыль,
сминают разноцветье...
И отдавая дань седым курганам -
застывшей вольнице зипунных рыцарей,
волненье не тая, пытаюсь заглянуть
сквозь толщу лет далеких, вековых,
примерить на себя былую жизнь
дедов и прадедов суровых...
Их взгляд — пронзительный, прямой.
Шершавою рукой пригладят бороду-лопату,
привинтят ус, строптивый чуб
поднимет край фуражки влево-вверх...
Глубокую затянут песнь о тяжкой доле
да о горестной судьбе... Следóм
сыграют песню о былых походах,
о дальнем возвращении с чужбины
в родной курень...
Играют так, что всем становится просторно!
В казачьей песне чувствуешь плечо
и руку боевого друга...
А то вдруг песня зачастит,
и ноги сами в пляс пойдут -
да так, что завидки берут!
И удаль развернулась вширь:
со свистом молодецким пошёл в расходку**,
проворно сабелькой играя...
Тут не поймёшь, откуда льётся свист?!
Попробуй, подойди,
Покачивая равновесьем тела,
в кругу друзей — лихих донцов,
походкой, заплетающейся чуть,
шалит, вот-вот и упадёт! -
Ан, нет! Гуляет Тихий Дон!
Да так, что ажник гай кругом!
Да... На Дону играют песню все,
глухой лишь не поёт...
Куда ж ушла казачья слава?!
Как горько слышать: «Мы — не казаки...»
Но кто же всё-таки ответит,
кто первым поселился у реки?
Кто, забираясь на высокие бугры,
парил кургаником*** над берегом родным,
ногайцев, крымцев, басурманина разил,
кровь проливая, не жалея «живота свово»,
за вольный тихий православный Дон!?..
и не исчез казачий дух! -
С собой ношу казачью ладанку
с землёй дедóв и веточкой емшан-травы -
степной полыни...
Когда находишься в чужом краю,
тоскуешь по степи -
вдыхаешь запах, близкий и родной!
Потом сожмётся сердце так,
что ты готов лететь домой
за тридевять земель,
чтобы прильнуть к земле,
в которой ты оставил свои корни...
Мой древний оберег судьбы донской
туманным серебром согреет душу, сердце казака,
убережёт его от воли злого рока...
На берегах седого Дона рождалось то,
что «летописью» мы зовем.
И если умудримся затерять,
никто нас не простит,
а совесть будет горше, чем полынь,
терзать наш ум на том и этом свете!..
Об этом шелестит камыш,
страницы ветхие истории листая,
сметая осторожно
пыль с памяти моей...
* бастионы особого вида
** движение в танце
*** степной орел